Впервые о нижнетагильском производстве жители Российской империи узнали из рукописи Вильгельма де Геннина. Когда-то это было крупнейшее металлургическое предприятие Европы, выпускавшее высококачественную продукцию с фирменным клеймом Демидовых "Старый соболь". Первая плавка прошла 25 декабря 1725 года, а последняя - 6 октября 1987-го! Промкомплекс закрыли, когда посчитали реконструкцию нерентабельной, однако для истории он настолько ценен, что с 1995 года носит статус федерального памятника.
Обзорные экскурсии организуют с мая по сентябрь и по предварительной записи. Когда оказываешься на площадке, сразу понимаешь, почему такие строгие правила: слишком крутые ступеньки, слишком много оборудования со всякими выпирающими частями, а стены сохранились не везде. Для безопасности гид советует надеть каски и не заходить "за ленточки".
Под ногами - в буквальном смысле три метра прошлого, каждый год равен примерно одному сантиметру культурного слоя. Индустриальный ген в ДНК каждого уральца заставляет душу трепетать при виде не дворцов, а ажурного свода мартеновского цеха 1891 года. В листопрокатном цехе кровля не такая художественная, на фоне голубого неба выглядит строго и графично. Впрочем, технарей это место манит другим: вплоть до начала 40-х годов XX века здесь использовали технологию подмусоривания кричного железа, внедренную еще Демидовыми. Толченый уголь повышал прочность листов и делал поверхность матовой.
До появления электричества энергию производству давала река Тагил. Местная плотина считалась одной из крупнейших на Урале: ее длина - 220 метров, высота - 7,3. В основе конструкции лежали ряжи (срубы) из лиственницы, плотно забитые глиной и камнями. Уровень воды понижали через вешнячный прорез, то есть весенний, паводковый, а через два рабочих прореза потоки поступали в огромные четырехгранные трубы-лари, каждая 250 метров длиной и диаметром 3,8 метра. От них боковые отводы тянулись к колесам механизмов. В 1899 году деревянные коммуникации заменили на металлические, частично сохранившиеся до наших дней.
В механическом цехе стоят станки советских времен. Фото: Андрей ТихоновЧто еще сохранилось со времен Демидовых? Стена доменного цеха, датируемая 1830-м годом. В арочных проемах когда-то стояли дети-подручные и освещали пространство взрослым. Высота старинных печей была всего 8-9 метров, вдвое меньше, чем у установки 1930 года, доступной для просмотра сегодня. Из четырех домен одновременно вели плавку не более двух, летом мастеров вообще отправляли на покос, одну печь разбирали, вычищали и возводили заново.
Труд горновых всегда считался опасным и тяжелым, средняя продолжительность их жизни не превышала 40 лет. Изначально все операции выполнялись вручную, к примеру, летку (отверстие в печи) разбивали огромным ломом сразу несколько человек. Нельзя было дать массе застыть, то есть "засадить козла". Горячий чугун разливался по желобам в чугуновозы, а шлак, который скапливался на поверхности благодаря меньшей плотности, - в шлаковозы. За 262 года цех выплавил 14 миллионов тонн металла, побив несколько рекордов.
Курная площадка похожа на огромный перископ: через форточки-гляделки опытные рабочие по цвету пламени определяли, готов чугун или нет. Температура воздуха достигала 60 градусов, уточняет гид, поэтому персонал постоянно обливался холодной водой. Сюда никогда не поднимались поодиночке, а уровень загазованности проверяли с помощью голубей - у них осязание тоньше. Об экологии тогда думали меньше, чем об экономии, техническим газом подпитывали мартены, и только в 1950-е поставили два скруббера: в этих устройствах в форме башен благодаря мелкодисперсному орошению частицы грязи оседали, превращались в жидкий шлам и стекали в отстойник, сегодня больше похожий на бассейн, заросший травой.
В мартеновском цехе привлекает внимание тележка с красным ковшом - завалочная машина Пруденко, серьезно облегчившая труд сталеваров. Если до 1937 года чугун и металлолом загружали в печи вручную - за 3-4 часа приходилось перетаскивать около 43 тонн, то теперь мульда (емкость для подачи сырья) опускалась и поднималась, а хобот поворачивался силой электромотора. Чудные "грибы", примостившиеся на платформе неподалеку, - это изложницы, куда заливали готовую сталь. Когда их привозили в нужное место, шапочки срезали - пыль оставалась, а слиток выходил абсолютно чистым.
Что еще интересного можно посмотреть на заводе? Колокол возле инженерной конторы, подававший сигналы о начале и конце смены. Центр управления с кучей механических датчиков. Электростанцию 1913 года, построенную в стиле модерн, и механический цех - образец псевдоготики 1870 года, раньше у него даже ворота были витражными. Колонны по периметру держат столетнюю кран-балку и наряду с этим являются ящиками для хранения инструментов. В пол утоплены рельсы, по которым детали доставляли от станка к станку. Поменять направление можно с помощью переброски, вращая ее ногой.
В штанговом корпусе начинка, увы, не сохранилась, зато имеется схема машины, придуманной в 1828 году слесарем Степаном Козопасовым. Два водяных колеса с помощью кривошипного механизма передавали энергию на штанги, они тянулись к руднику в полутора километрах от завода и приводили в движение насосы, выкачивающие грунтовые воды. Конструкция громко скрипела, зато по мощности обогнала паровую машину Ефима и Мирона Черепановых. Можно сказать, обе технические новинки появились на производстве одновременно, с разницей в три месяца.
Сегодня экоиндустриальный технопарк "Старый Демидовский завод" входит в состав Нижнетагильского музея-заповедника вместе с 10 другими музеями, отражающими все грани горнозаводской промышленности, культуры и быта.
